Данным выпуском мы завершаем знакомство с марочными коньяками навсегда ушедшей советской эпохи. Публикуем этот финальный отчет о нашей пятой встрече в рубрике беседы под уже полюбившимся всем лейблом «Достояние республик» за авторством Вадима Скарданы, который по стилю и слогу почти не уступает известным литературным классикам:
Жизнь, дамы и господа, обгоняет мечту. Скажи мне кто-нибудь, что за пять дегустаций выйдет побаловать себя чуть ли не всеми лучшими коньяками бывшего СССР — рассмеялся бы в лицо. Но получилось. Элитный по любым критериям продукт в такой подборке и концентрации — как хотите, опыт уникальный, получилась этакая реконструкция страны — в той её части, за которую не будешь краснеть.
1. «ОС» (очень старый), Грузинская ССР. 43%, Бутылка середины восьмидесятых.
Всё тут старое, и спирты, и дата. Спиртам полагались 12 лет выдержки, а что до даты — проект как таковой существовал аж с 1901 года, курируемый тогда ещё самим Сараджишвили. У того были мысли классифицировать коньяки Российской Империи на французский манер, но страна скоро переформатировалась в СССР, поэтому «КС» и «ОС» — ничего не попишешь. Мы были страной сплошных аббревиатур, эти хотя бы короткие.
Грузия — это сперва про вино, и Грузия советская была прежде всего винным регионом державы. Но коньякам повезло со статусом, их назначили деликатесом — допустимым и местами доступным, а потому выпускались они в Грузии, к счастью, не по остаточному принципу, и к разным знаковым датам привязывали именно их. Поздний СССР делал и лимитированные версии «ОС» — в 1968 году к 80-летию коньячного производства Грузии и в 1983-м, под двухсотлетие Георгиевского трактата.
Не спиртуозно, аромат подступает на мягких лапах, он потом медленно спустится с горы, и никто не уйдёт равнодушным. Курага, белый изюм, шиповник, гвоздика, угольки. Аванс убедительный, продолжаем.Есть пара непривычных акцентов, которые стоит засчитать в плюс. Терпкий, пикантный тон, почти не слышный в аромате, ведёт куда-то в сторону кисло-молочных продуктов. Сошлись на овечьем сыре — эта интонация не солирует, но есть. Не то чтобы хотелось потом проветрить, в общем контексте этот акцент вполне уместен, как и ягода с кислинкой (или перга?). В послевкусии поджидают добротные возрастные приметы: кожа, табак, старая библиотека. Смазанных интонаций нет, все детали различимы. В меру перечно. Резюме: это точно не прелюдия. Это — с места в карьер.
2. «Молдова», Молдавская ССР, 43%.
Хронологически первый марочный коньяк Молдавской ССР, выпуск его начали в 1957 году. Спирты 6-7-летней выдержки, получены из европейских сортов винограда, выращенных в Молдове. Бутылка семидесятых годов.
Если обсуждать национальный колорит, то Молдова — это в первую руку цветы. Уж потом тебя найдут привычные сухофрукты, карамель, специи и прочие приметы выдержки, которая, в общем, уравнивает, подбивает общий знаменатель. Из всех позднесоветских коньяков эти обычно самые ненавязчивые — разумеется, если речь о высоких образцах (этажом-то ниже бывало и попроще: ректификат и истошная карамель, симулирующая дуб). Тут, хвала всем причастным, целый сад, с той оговоркой, что с цветами соседствует кондитерская фабрика и довольно нескромно: овсяное печенье, жареный фундук. Во вкусе всё уже плотнее, движемся к десертам, — кекс, ром-баба, шоколад. Сахара здесь 1,2 %, это ощутимо слаще предыдущего образца с 0,7. Финиш/пустой бокал: варенье грецкого ореха, розовые лепестки, ферментированный чайный лист. Любопытно: почти без специй.
3. «Греми», Грузинская ССР, 43%.
Марочный коньяк, выпускаемый с 1961-го, обладатель шести наград: 4 золотые и две серебряные медали. Выдержка 8-9 лет. Бутылка 1978 года.
В СССР всё, что можно было загнать хоть в какой-нибудь распорядок, немедленно туда и загоняли — от производственных процессов до всенародных праздников. Плановая экономика задавала стандарты и рисовала графики, надо было соответствовать. Официально СССР не верил в бога, но магию дат и цифр явно не отвергал. 1961 год в этом отношении дата очень наглядная, он, если можно так сказать, планировался загодя: как год больших достижений и мирных, созидательных перемен, начало нового десятилетия страны, распрямившейся наконец после Второй Мировой. Я не просто так перехожу тут на канцелярский язык той эпохи — именно такими категориями мы и мыслили тогда, разве нет? Крупная денежная реформа, наш человек в космосе — это готовилось, случилось и маркировало нас как передовую державу.Давайте так: какие праздники мы перво-наперво помним из бывшего СССР? Само собой, 7 ноября, 9 мая и — День космонавтики. Это первая знаковая дата, отсылающая не к военным победам, а к прорывам эволюционного порядка.
Причём тут Греми? Судите сами. Во-первых, многие предприятия тогда выпускали что-то знаковое, под дату. Это было нормальной практикой. Во-вторых, историческая функция, точнее, символическая нагрузка: город Греми возник в разорённой до того восточной Грузии после монгольских нашествий и Тамерлана. Он задумывался в том числе как новая образовательная площадка, и стал таковым, он точно так же манифестировал возврат ожившей после войн страны к развитию. Памятуя об эпохе опустошительных набегов, Греми строили на возвышенности, по сути это крепость и храм, выполненные в едином стиле. Архитектура позднего средневековья на востоке Грузии была, в основном, довольно аскетична: кирпичная кладка, иногда вперемежку с каменной, нет или почти нет орнаментов: по большому счёту всё равно возводили укрепления, — долгого затишья не ждали. Построенный в 1565-ом, Греми был знаком восстановления и нового культурного прорыва, первых мирных достижений после долгой череды истребительных войн.
Собственно о напитке. Разработанный упомянутым ранее Вахтангом Цицишвили, коньяк «Греми» сразу был ориентирован на большие тиражи, он видел полки магазинов для простых смертных. Купить его рядовой гражданин вполне мог, он был из тех напитков, что украшали советские серванты и выпивались по случаю. Минус такого расклада, думаю, понятен: опасайтесь подделок.
Лакрица, ореховая перепонка, засахаренное варенье из инжира. «Греми» уже в аромате слаще своего сородича, хотя в обоих случаях сахар заявлен 0,7%. Но тут и с телом плотнее, — более маслянисто и с горчинкой, как в оливковых маслах холодного отжима. В Грузии без танинов никуда, и лёгкий вяжущий эффект в послевкусии присутствует, со специями не звонко, но ощутимо, есть даже смола — забрезжила уже на самом дне.
4. «Лезгинка». Марочный коньяк, Дагестанская АССР, Кизлярский коньячный завод, 40%.
Коньяку «Лезгинка» полагается приз за лучший оригинальный сценарий. Напиток потребовал времени, он, как горский джентльмен, разговорился не сразу. До поры было скуповато в аромате, но блажен, кто терпелив. В части выдержки многие старые дагестанские образцы сделаны умеренно, и те, кому близок незадубленный стиль, найдут здесь, чем восхититься. Ничем не примечательный вначале, напиток выстрелил тонами, каких от коньяков не очень-то и ждёшь: земля, сухая трава, горячая сухая древесина, стружка, что-то банное — от нагретых скамеек, до распаренного дубового веника. Минимум сладости в аромате, это уводит напиток к границе с виски, причём с такими, где не отметился херес. Строго говоря, бочка тут сработала, но рассказала совсем уж свою историю, мало похожую на всё привычное. Если в «Молдове» вычли почти все специи, то тут — всю карамель. Зато в финише есть мокрая шерсть, а вкус аккуратно отсылал даже куда-то к цитрусовым — вовсе уж не коньячная история.
«Лезгинкой» назвали вторую редакцию этого коньяка. Изначально, в 1955-м он был заявлен как «Кизлярский выдержанный». Это первый серьёзный послевоенный проект реконструированного завода и вообще республики, и первый же Кизлярский коньяк, который не поехал на выдержку в Грузию, а полностью, «под ключ» состоялся в Дагестане. Исходная эта версия предполагала сорокоградусные спирты 6-7 летней выдержки, позже, в шестидесятые, в состав напитка вошли и более молодые дистилляты. «Лезгинкой» коньяк стал в 1963-м, получив имя в честь творческого коллектива, исполняющего народные танцы. Эта торговая марка благополучно дожила до наших дней и принадлежит сейчас тому же Кизлярскому заводу, заложенному ещё Сараджишвили. В советское время коньяк был медалистом дважды — в Ереване и Ялте (1968 и 1970 соответственно). Оба раза — золото.
Вот тут с сортами вполне определённо: местные Алый Терский и Левокумский, грузинский Ркацители, международный Рислинг. Правда, пропорция не указана, но спасибо и на том, советские этикетки на тему сортов были разговорчивы далеко не всегда. Возвращаясь к напитку: это гастрономичный образец, с той оговоркой, что не стоит подвёрстывать к нему десерты и даже фрукты. Так что советский набор «жизнь удалась» с шоколадом и лимоном, конечно, забудьте. Идеальный компаньон к горской кухне, которая, как известно, скупа, но часто состоит из безупречных по качеству ингредиентов. Единственное замечание: по мне, этот коньяк несколько выиграл бы на повышенной крепости. Как Двин.
5. «Кодру», Молдавская ССР, 43%.
Марочный коньяк, впервые выпущен в 1974 году. Минимальный возраст спиртов 20 лет. Сорта винограда: Белая Фетяска, Алиготе, (легионер) Ркацители. Бутылка 1977 года.
По всем показателям «Кодру» играл скорее за Армению, которая в этот раз прогуливала: плотный, тягучий, вязкий стиль — скорее ответ на «Двин» или «Васпуракан», и ответ вполне приемлемый. Для Молдовы напиток несколько грузноват, нет той пленительной лёгкости, которой козырял, скажем, «Солнечный». Он фаворит — в том смысле, что если всё же выводить среднее арифметическое от советского стиля, то выйдет как раз «Кодру» или близко к тому. Вообще, тут всё немножко с перехлёстом, но, что ценно, в пропорции; всё громко, но ничто не выпячено. Чувствуется, что и винограду здесь «дали догулять»: не удивлюсь, если ягоды были слегка заизюмлены, но уж поздний сбор — это наверняка.
Случись дистилляту быть поскромнее, яркая бочка перекрыла бы спирты, но этой ошибки тут не допустили. При всей мощи, напиток не набрасывается на тебя, он начинает аккуратно — с хлебной корочки, позже кекса с изюмом, халвы и чёрного листового чая в аромате. Во вкусе воск, каштановый мёд, чернослив, бобы какао. Жжёная карамель, перец и гвоздика в финале.
Из всех советских коньяков, пожалуй, лишь «Двин» был сделан с изначальным прицелом на запад, будучи призван представлять не только страну, но и систему, и говоря о тех или иных наградах напитков СССР следует помнить, что речь идёт о закрытом вовне мире, где большинство медалей присуждены были всё же на внутренних выставках, реже в странах Социалистического Содружества. Это не к тому, что судьи страдали излишней лояльностью или проявляли классовый подход. Речь о соответствии нашего крепкого именно внутренним стандартам, выработанным за годы изоляции, перекличка со вкусами и тенденциями мирового рынка была на тот момент минимальной. Но «Кодру» как раз из тех коньяков, что имели у нас серьёзный международный резонанс — Гран-При в Париже, в 1981-м. Медалей у напитка и без того больше двадцати, но так отметиться на родине коньяка — это уровень.
6. «Баку», Азербайджанская ССР, 43%.
Выпускают с 1946 года, образец — середины восьмидесятых. Шесть медалей: четыре золотых, серебро и бронза.
Хочу быть объективным: трудно петь после Шаляпина. И «Кодру» своим соседством может снивелировать оценку многим достойным напиткам, что, возможно, и произошло. Так что тут коротко. Не то чтобы это была ложка дёгтя, коньяк не имел явных помарок. Как не имел он сколько-нибудь выраженных характеристик. Обувь Salamander помните? Обругать совершенно не за что, но и носить почему-то не хочется. Точка.
О том, как коммуницировали между собой коньячные заводы разных республик мы знаем не так уж и много. Не то чтобы это скрывалось, скорее проходило по разряду производственных будней, и командировка того или иного специалиста на другое предприятие не выглядела чем-то необычным — мы всё-таки были одной страной. Из любопытного: по запросу ЦК Армении в 1949 на предприятие «Арарат-трест» был направлен из Грузии ХосрошвилиХосро Леванович. Очевидно, речь идёт об авторе диссертации «Специализация винодельческих районов Картли по типам вин», написанной в 1967-м, информация тут крайне скупа. С 1949 по 1955, в качестве главного винодела «Арарат-трест» Хосрошвили инициировал выпуск нескольких сухих марочных вин, полусладкого «Мегри», успел поучаствовать в строительстве завода по производству хереса и (!) в некоторых проектах, связанных с коньяками. Вот как раз тут хотелось бы поподробнее, но увы — надо разбираться на местах, сеть не всесильна. Здесь вот что интересно — виноделы с именем на коньяк отвлекались уже редко, да и мастера коньячного купажа слыли отдельной кастой, людей универсальных дарований было поискать*. И будем искать. И напишем.
Идти с сегодняшним аршином к старым радостям рискованно — их может и не остаться, жизнь-то на месте не стоит. Теперешний я точно не выбирал бы многого, чему когда-то отдал щедрую дань: задним умом ясно, что даром не проходит ничего — ни сомнительная еда, ни сомнительные напитки, ни сомнительные отношения. И всё же в большинстве своём коньяки позднего СССР экзамен временем прошли, жаль только, что современные аналоги наследуют им скорее территориально, чем стилистически. Это не про «трава зеленее», это про то, что сложные люди оставляют за собой сложную культуру. Не замороченную, а сложную. Есть разница.
Автор статьи — Вадим Скардана.